Ну и работку я себе нашел! Другая галактика! Всего каких-то восемнадцать дней и я в миллионах световых лет от Земли. Восемнадцать долгих дней на «Дедале», огромном космическом корабле, в замкнутом пространстве. Но это мелочи…
И вот я уже неделю на Атлантиде. Смешно, но до сих пор не видел своего шефа. А ведь я был так горд тем, что буду работать под началом знаменитого доктора Родни МакКея.
Впрочем, мне пока нечего жаловаться на его невнимательность - человека просто нет в городе, собственно, поэтому мы до сих пор и не представлены. А я и не предполагал, что глава научного отдела, гроза подчиненных, ходит на задания как простой полевой сотрудник.
Однако вчера я краем уха слышал, что доктор МакКей вернулся. Что ж, значит, наконец познакомимся.
Все время, что я проторчал на «Дедале», да и на самой Атлантиде, я то и дело слышал истории о МакКее. Стоило только кому-нибудь узнать, что я буду работать под его началом и со мной тут же спешили поделиться всеми россказнями, сплетнями и слухами, которые вращались вокруг колючки-ученого.
Но ни одна версия и близко не стояла рядом с тем, что я увидел, войдя в лабораторию ранним солнечным утром…

Я появился на пороге лаборатории в приподнятом настроении, довольный тем, что наконец увижу знаменитого ученого и просто замер, с трудом удержав челюсть от падения.
МакКей сидел за столом возле открытого лэптопа. Левая рука закована в гипс, везде: на лице, теле, куда ни глянь синяки и порезы. Под глазами темные круги от нечеловеческой усталости, а сами глаза - покрасневшие от бессонницы, взгляд потухший, устремленный в одну точку. Казалось, ученый выжат как лимон, если попытается сделать хоть шаг, то просто рухнет замертво.
И вдруг, заметив наконец коллег и подчиненных, он просто взорвался. Я никогда не видел ничего подобного! Все сожаление, сочувствие вылетели из головы, когда я услышал, как доктор с несколькими учеными степенями обращается с людьми. Он безапелляционно командовал всеми, что-то требовал (причем требование подлежало немедленному исполнению), ругал всех и вся, и жаловался по каждой мельчайшей детали… ну… по поводу всего жаловался.
Я осторожно проскользнул на свое место и занялся проектом, который поручил мне доктор Зеленка (этот умный очкарик-чех заменял МакКея в его отсутствие). Стараясь стать как можно менее заметным, я подумал, что не стоит сегодня и близко подходить к астрофизику. Похоже, день у него явно не сложился.
Канадец немного успокоился (голос во всяком случае понизил), и я хорошо расслышал его бормотание. И вдруг, после нескольких фраз до меня дошло, что не все его жалобы относились к тому, что происходит в лаборатории. Более того, они вообще не имели никакого отношения к науке.
- Тогда он задвинул меня себе за спину, изображая живой щит… - ворчал МакКей, разговаривая сам с собой: - …где тот контрольный кристалл, который я просил?.. а потом начал говорить и разозлил их еще больше… Кинсли… Кеннет… какая разница?.. почему вы до сих пор не настроили этот прибор?.. и, конечно, они избили его. Когда доходит до выбивания информации, кого вы думаете, они выбирают? Конечно же, полковник Неуязвимый… Чатни! Что ты делаешь?! Если бы ты не нашла свой диплом на мусорной свалке, ты бы поняла, что эти провода НЕЛЬЗЯ соединять… А потом они принесли его почти полумертвым… ну ладно, мертвым на три четверти, если быть честным. Но он говорит «Я в норме», как будто это совершенно нормально, когда ты покрыт кровью с головы до ног… Где этот контрольный кристалл?! И, разумеется, этого было недостаточно… им нужно было обязательно проверить, как долго он может продержаться под водой без повреждения мозга… Я СКАЗАЛ, ГДЕ ЭТОТ ЧЕРТОВ КОНТРОЛЬНЫЙ КРИСТАЛЛ?!
Я вздрогнул, когда внезапно в лаборатории появился еще один человек… Такого нельзя не заметить. Откуда он только взялся этот здоровяк? Просто человек-гора, одни только мускулы чего стоят. Одежда странная, и эти дреды на голове...
Он бесшумно подошел и угрожающе навис над МакКеем, но тот даже глазом не моргнул.
- Я никуда не пойду.
Этот слабый протест сбил меня с толку. Я оглянулся на коллег, но похоже, был единственным, кто удивился происходящему. На лицах людей вокруг меня было написано лишь искреннее сочувствие и понимание. Что, черт возьми, происходит?
- МакКей, - сказал здоровяк. - Келлер сказала, что он будет в порядке. Успокойся.
- Успокойся? УСПОКОЙСЯ?! - закричал рассерженный ученый. - Я провел три дня, наблюдая за тем, как они изыскивают все новые и новые способы причинить боль моему командиру. И после этого я должен оставаться спокойным? К твоему сведению, Ронон, я был достаточно спокоен ради него, когда это происходило на моих глазах. И теперь я совершенно не собираюсь это повторять!
- Ты пробыл здесь всю ночь, хотя Келлер специально отправила тебя отдыхать, - не обращая внимания на крики ученого, ответил тот, кого звали Рононом. - Хватит. Или ты идешь сейчас же в свою квартиру. Или я тащу тебя в лазарет, где ждет Келлер с успокоительным. Выбирай.
После этих криков, я ждал, что МакКей набросится на здоровяка, как набрасывался совсем недавно на своих людей, раз уж грозный вид Ронона совсем не пугал канадца, но…
- Я… я… я пойду, - сдался тот. - Но сначала мне нужно просто взглянуть на него. Ну, знаешь… убедиться, что все эти шаманские штучки работают как надо…
Впервые я увидел подобие улыбки на лице Ронона. Он вывел МакКея из лаборатории, осторожно подталкивая ученого в спину. Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего. Скорее уж пребывал в шоке. Ронон (теперь мне вспомнилось, что здоровяк был членом команды доктора МакКея) беспокоился не только о ком-то, кто лежал сейчас в лазарете, но и о раздражительном ученом.
Когда они ушли, я повернулся к доктору Зеленке. С ним я успел немного познакомиться, пока чех занимался моей адаптацией на Атлантиде.
- МакКей и его команда выполняли задание, как вы знаете, - объяснил Зеленка, читая вопрос в моем взгляде. - Но за несколько дней до возвращения, полковник Шеппард и МакКей попали в плен. Ронон, Тейла и другие избежали этого, но не смогли вернуться к вратам, чтобы вызвать подмогу. Им пришлось отступить, а затем спасать пленников своими силами. Полковник Шеппард и Родни пробыли в плену три дня, их пытали.
Я просто не поверил своим ушам. МакКей был в плену?! Его пытали?
Зеленка вздохнул:
- Как обычно, полковнику Шеппарду досталось больше всего. Он защищал Родни, и теперь Родни винит себя в этом. Шеппард все равно принял бы все на себя и никак иначе. Но попробуй объяснить это МакКею, пока полковник все еще в лазарете. В любом случае, он будет в порядке через пару дней, как только убедится, что Шеппард идет на поправку. А сам отдохнет как следует. Понимаете, все члены этой команды невероятно близки. Когда кто-то из них ранен - это бьет по всем.
Я неуверенно кивнул. И задумался: почему я ни разу не слышал ничего подобного? Почему эта сторона МакКея никогда не всплывала в разговорах? Неужели никто не видел его таким?
Занятно, очень занятно…
Как же работают с этим человеком люди здесь, на Атлантиде? Как с ним сработаюсь я?
Вот ведь палка о двух концах! С одной стороны не передать какой заботливый (МакКей - заботливый?! Кому рассказать - не поверят!) и абсолютно эгоистичная скотина с другой.
Что ж, поживем-увидим…