...
Как не хочется умирать, когда пришла весна!
Когда все цветёт и зеленеет. Горы и холмы укрыты бархатистым изумрудным ковром первой травы, а ты лежишь, раскинувшись под голубым небом и чувствуешь, как жизнь, капля за каплей, вместе с кровью уходит из твоего тела. И даже как-то неудобно становится пачкать этот новёхонький ковёр.
Знаешь, что тебя найдут, что твоё измученное тело, которому уже не помочь, потащат, бросят на ледяной стол и будут ковыряться, доставая кусочки железа, а потом беспомощно разведут руками. Поздно...
Я и сама знаю, что поздно. Я схлопотала своё по полной программе и сейчас плачу от боли. Плачу, хотя так хочется кричать. Очень хочется. Крик хоть немного отвлекает, уводит боль. Но нет возможности кричать. Пробитая и местами раздробленная гортань с огромным трудом принимает маленькие порции воздуха; тупая ноющая боль в груди не даёт покоя.
А самое обидное, что сознание, это чёртово сознание на месте! И уходить, судя по всему, не собирается. А насколько было бы проще - тихонько отключиться и уже не прийти в себя. Но нет, упрямая сердечная мышца слабеет, но продолжает гнать по венам скудеющие запасы крови. Кажется, я чувствую каждое её сокращение.
И дышать трудно. Почти невозможно. Я не дышу - одним легким это делать очень тяжело, а простреленное второе пускает через неестественную дыру кровавые пузыри при каждом выдохе. Не дышу, а с хрипом проталкиваю в себя воздух.
"Вот и допрыгалась! Вот и доигралась! - ехидно шепчет это мерзкое сознание. - А теперь прочувствуй весь кайф! Нравиться, правда?"
Как бы избавиться от тебя? Титанический рывок, чтобы повернуться на бок.
"А-а-а!!!" - мозг заполняет душераздирающий крик, но наглое сознание по-прежнему не желает уходить. Напротив, оно натравливает на меня весь мой организм, и он как спущенный с цепи пёс набрасывается и рвёт меня на куски. Боль накатывает волнами, каждая следующая сильнее предыдущей, она пульсирует землетрясением в каждой клеточке.
Хоть бы нашли скорее! И прикончили бы, сжалившись. Хотя даже если попрошу - не послушают. А я и попросить-то не смогу, голосовые связки уже не сработают.
Что же делать-то? Извечный вопрос...
Вообще-то, по логике, боль скоро должна уйти. Скоро кровь закончится, сердце перестанет работать и я, наконец, усну...
Интересно, почему в нос так отчётливо лезут запахи? Или перед смертью обостряется обоняние?
Ну почему, когда я собралась умирать, так сладко пахнет цветущая абрикоса?!
Боль, как судорога, захватила всё тело и малейшее движение отзывается сторицей. А спасительная темнота всё не приходит. Больно!
И пырнуть бы себя для верности, да толку? На мне и так дырок не счесть. А смерть словно издевается, мерзко хихикает в сторонке, глядя на мои мучения.
Вот это бред! Кому рассказать - засмеют!
Плохо то, что затапливая меня боль всё время оставляет лазейку для сознания, нарочно позволяет ему выскользнуть из тёмного липкого омута беспамятства...
А теперь ещё появилось это мерзостное ощущение покалывания... Словно тысячи мелких ледяных иголочек штопают тебя миллиметр за миллиметром, собирают по кусочкам. Клеточка к клеточке, стежок к стежку. И так везде, где свинцовые подарки наделали не предусмотренных природой дырок.
Ну наконец-то!
Боль стала отступать, медленно сдавая позиции по всем линиям обороны. Всё-таки конец оказался не так далёк как я опасалась. Надо только подождать ещё немного, совсем чуть-чуть...
И ещё чуть-чуть... и ещё...
Сколько же времени я тут валяюсь? А мои не торопятся! И правильно делают, им о живых думать нужно.
Но горестный вздох вырвался мимо воли.
Воздух хлынул в лёгкие, как вода из прорванной плотины. Дышать! Я могу дышать! Простреленное лёгкое судорожно сжалось, в горле забулькало и мне пришлось надрывно выкашливать ненужную там больше жидкость.
Рука сама рванулась к горлу. Под пальцами кожа и ходит ходуном гортань. Только кровь засохшей коркой там, где была рана.
О нет! Я же собиралась умереть! Я была готова к этому! Почему даже в смерти мне отказано?!
Забыла, совсем забыла о маленьком "пустячке"! Забыла о том, что я больше не человек. Я не могу умереть просто так, от обычных ран и банальной потери крови.
Не дадут. Не позволят.
Иная природа. Иной мир.
Когда все цветёт и зеленеет. Горы и холмы укрыты бархатистым изумрудным ковром первой травы, а ты лежишь, раскинувшись под голубым небом и чувствуешь, как жизнь, капля за каплей, вместе с кровью уходит из твоего тела. И даже как-то неудобно становится пачкать этот новёхонький ковёр.
Знаешь, что тебя найдут, что твоё измученное тело, которому уже не помочь, потащат, бросят на ледяной стол и будут ковыряться, доставая кусочки железа, а потом беспомощно разведут руками. Поздно...
Я и сама знаю, что поздно. Я схлопотала своё по полной программе и сейчас плачу от боли. Плачу, хотя так хочется кричать. Очень хочется. Крик хоть немного отвлекает, уводит боль. Но нет возможности кричать. Пробитая и местами раздробленная гортань с огромным трудом принимает маленькие порции воздуха; тупая ноющая боль в груди не даёт покоя.
А самое обидное, что сознание, это чёртово сознание на месте! И уходить, судя по всему, не собирается. А насколько было бы проще - тихонько отключиться и уже не прийти в себя. Но нет, упрямая сердечная мышца слабеет, но продолжает гнать по венам скудеющие запасы крови. Кажется, я чувствую каждое её сокращение.
И дышать трудно. Почти невозможно. Я не дышу - одним легким это делать очень тяжело, а простреленное второе пускает через неестественную дыру кровавые пузыри при каждом выдохе. Не дышу, а с хрипом проталкиваю в себя воздух.
"Вот и допрыгалась! Вот и доигралась! - ехидно шепчет это мерзкое сознание. - А теперь прочувствуй весь кайф! Нравиться, правда?"
Как бы избавиться от тебя? Титанический рывок, чтобы повернуться на бок.
"А-а-а!!!" - мозг заполняет душераздирающий крик, но наглое сознание по-прежнему не желает уходить. Напротив, оно натравливает на меня весь мой организм, и он как спущенный с цепи пёс набрасывается и рвёт меня на куски. Боль накатывает волнами, каждая следующая сильнее предыдущей, она пульсирует землетрясением в каждой клеточке.
Хоть бы нашли скорее! И прикончили бы, сжалившись. Хотя даже если попрошу - не послушают. А я и попросить-то не смогу, голосовые связки уже не сработают.
Что же делать-то? Извечный вопрос...
Вообще-то, по логике, боль скоро должна уйти. Скоро кровь закончится, сердце перестанет работать и я, наконец, усну...
Интересно, почему в нос так отчётливо лезут запахи? Или перед смертью обостряется обоняние?
Ну почему, когда я собралась умирать, так сладко пахнет цветущая абрикоса?!
Боль, как судорога, захватила всё тело и малейшее движение отзывается сторицей. А спасительная темнота всё не приходит. Больно!
И пырнуть бы себя для верности, да толку? На мне и так дырок не счесть. А смерть словно издевается, мерзко хихикает в сторонке, глядя на мои мучения.
Вот это бред! Кому рассказать - засмеют!
Плохо то, что затапливая меня боль всё время оставляет лазейку для сознания, нарочно позволяет ему выскользнуть из тёмного липкого омута беспамятства...
А теперь ещё появилось это мерзостное ощущение покалывания... Словно тысячи мелких ледяных иголочек штопают тебя миллиметр за миллиметром, собирают по кусочкам. Клеточка к клеточке, стежок к стежку. И так везде, где свинцовые подарки наделали не предусмотренных природой дырок.
Ну наконец-то!
Боль стала отступать, медленно сдавая позиции по всем линиям обороны. Всё-таки конец оказался не так далёк как я опасалась. Надо только подождать ещё немного, совсем чуть-чуть...
И ещё чуть-чуть... и ещё...
Сколько же времени я тут валяюсь? А мои не торопятся! И правильно делают, им о живых думать нужно.
Но горестный вздох вырвался мимо воли.
Воздух хлынул в лёгкие, как вода из прорванной плотины. Дышать! Я могу дышать! Простреленное лёгкое судорожно сжалось, в горле забулькало и мне пришлось надрывно выкашливать ненужную там больше жидкость.
Рука сама рванулась к горлу. Под пальцами кожа и ходит ходуном гортань. Только кровь засохшей коркой там, где была рана.
О нет! Я же собиралась умереть! Я была готова к этому! Почему даже в смерти мне отказано?!
Забыла, совсем забыла о маленьком "пустячке"! Забыла о том, что я больше не человек. Я не могу умереть просто так, от обычных ран и банальной потери крови.
Не дадут. Не позволят.
Иная природа. Иной мир.